Я что-то невнятно промычала, невинно опуская глаза. Дэн подошел к нам с двумя бокалами вина и торжественно вручил один из них мне, а другой Дамиану.

– С чего это ты такой щедрый и заботливый? – подозрительно покосилась на наемника я.

– С того, что я только что выиграл два золотых! – с довольным видом сообщил тот.

По кислой физиономии Алонсо я сразу же поняла, кто именно эти два золотых проиграл.

– Предупреждаю: сейчас денег все равно нет, – заявил Алонсо. – Отдам потом, из своей доли.

– Учти: я не забуду! – предупредил Дэн.

– На что вы спорили? – спросила я.

– Я сразу заявил, что ты его уломаешь, – подмигнул мне Дэн, указывая на Дамиана.

До отъезда в Ланрегию оставалось двое суток. За это время у нас с Дамианом состоялся еще один непростой разговор, на сей раз без свидетелей. Суть спора сводилась к следующему. Я считала, что Дамиану следует посвятить Руперта и Кейтлин в подробности истории с Джастином. Рассказать обо всем – и о роли, которую тот сыграл в событиях пятилетней давности, и о нынешнем похищении. Дамиан, в свою очередь, сомневался в том, что такой рассказ хоть что-то даст.

Я хорошо понимала истоки его позиции. Во-первых, Дамиан был гордым и самостоятельным человеком, и в силу такого характера ему претила сама идея поиска покровителя среди вышестоящих. Во-вторых, собственный горький опыт научил его не доверять людям и не рассчитывать на чью бы то ни было поддержку. Сама я несколько иначе относилась к обоим этим пунктам. Но главное – в системе моих приоритетов на первом месте стояла жизнь моего мужа. Все остальные соображения можно было отложить до лучших времен.

– Ты забываешь о том, что Руперт не имеет никакой власти над Джастином, – хмурясь, говорил Дамиан. Он не отказывался от разговора с графом наотрез, но считал нужным озвучить причины для возможного отказа. – Его титул не более высок. Он не может арестовать Джастина, не может даже сколько-нибудь значимо ограничить его действия. А коли так, какой смысл обращаться к Руперту с этой историей? Чтобы пожаловаться ему на жизнь?

То, как Дамиан скривился при этих словах, весьма наглядно демонстрировало, как сильно ему не нравится такая идея.

– Руперт – приближенный короля, – напомнила я.

– Опальный приближенный, – с невеселой усмешкой уточнил Дамиан, – которого даже выслали из столицы. Это кажется тебе хорошей протекцией?

– Не знаю, что это за опала, если он продолжает заниматься настолько важными государственными делами! – в свою очередь возразила я. – Уверена, он найдет способ передать нужную информацию королю. Ты сам говорил, что на данный момент это твое слово против слова Джастина. И вероятность того, что поверят ему, достаточно высока. Надо использовать любую возможность, чтобы перетянуть чашу весов на твою сторону.

– Не спорю, – чуть устало произнес Дамиан. – Но Руперт из тех людей, которые ничего не делают просто так. Кто сказал тебе, что он захочет нам помогать, даже если сможет? Обратиться лично к королю, вмешиваясь в настолько щекотливое и, прямо скажем, болезненное для государства дело… Это не то же самое, что по-приятельски одолжить новым знакомым несколько лошадей.

– Согласна, не исключено, что осторожность заставит его остаться в стороне, – вынужденно признала я. – Но все же надо хотя бы попробовать с ним поговорить. Пока мы этого не сделаем, ничего не будем знать наверняка. И потом, помимо Руперта есть еще и Кейтлин.

– Она-то тут при чем? – поморщился Дамиан.

Перспектива просить помощи у малознакомой женщины нравилась ему еще меньше.

– Ладно, с Кейтлин действительно можно пока подождать, – пошла на попятный я. – Но не забывай, пожалуйста, что ты уже сейчас много для них сделал. Без тебя они никогда бы не узнали, куда пропало письмо, а значит, не смогли бы его вернуть. А теперь ты собираешься сделать для них еще больше. Если они, со своей стороны, помогут тебе восстановить справедливость, это будет не милость и не покровительство. Это будет нормальное проявление благодарности. Ты говоришь, что взаимопомощь не распространяется на отношения человека к короне. Но во взаимоотношениях с людьми-то она еще не перестала играть роль! Даже если эти люди – графы.

– В чем-то ты права, – задумчиво признал Дамиан. – Хорошо, давай считать, что ты меня убедила. Я поговорю с Рупертом. Только я сам решу, что и как ему говорить.

– Отлично, – поспешила согласиться я, довольная тем, что мне удалось убедить его в главном. – И кстати, если он заупрямится, – я подняла на Дамиана лукавый взгляд, – есть один безотказный способ на него повлиять.

– Это какой же? – насмешливо спросил Дамиан.

Я многозначительно цокнула языком, разводя таинственность, а потом рассмеялась.

– Если я пообещаю в случае содействия уломать Нэт, он согласится на что угодно!

– Можно подумать, что ты это сделаешь! – фыркнул, усмехаясь, Дамиан. – Тоже мне подруга.

– Так Нэт все равно придумает очередной способ выкрутиться! – беззаботно отмахнулась я.

Так случилось, что до нашего отъезда произошло еще одно событие, подтолкнувшее Дамиана к разговору с Рупертом. Наемники отправились куда-то в город по своим делам. По каким именно, я уточнять не стала, сильно подозревая по их смеющимся лицам и возбужденным голосам, что в лучшем случае речь идет о выпивке и разврате, а в худшем – о чем-то противозаконном. Дамиан дописывал еще одно письмо, а я складывала кое-что из вещей, когда в дверь постучали.

Слуг в нашем особняке на постоянной основе не было; каждый из них ночевал у себя дома и приходил на работу в определенные часы. Потребности у нас были не слишком высокие, так что расширять штат слуг в пустующем по большей части доме в честь нашего присутствия Руперту не пришлось. В данный момент, кроме нас с Дамианом, в особняке никого не было, поэтому я пошла открывать.

Распахнув дверь, я застыла на месте, от неожиданности не зная, что делать и как себя вести. На пороге стоял Нортон. Он и сам замер в удивлении, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Должно быть, мы простояли как истуканы несколько секунд. Постепенно взгляд Нортона едва уловимо изменился. В нем прорезалось понимание, хотя и неполное. Бывший сослуживец Дамиана по-прежнему был удивлен, но кое-какие детали, видимо, начали вписываться для него в единую картину. Как минимум ему стало ясно, что женщина, столь удачно познакомившаяся на приеме с ним и Джастином какую-нибудь неделю назад, не случайно оказалась в этом доме.

– Вот оно что, – произнес он вместо приветствия, склонив голову набок. – Мне следовало догадаться. Светские женщины редко интересуются зонами военных действий.

– Не беда, в следующий раз вы непременно проявите большую догадливость, – едко сказала я.

Наглеть так наглеть. Все равно мне приходилось разговаривать с ним, стоя лицом к лицу, после того как я беззастенчиво врала в это самое лицо несколько дней назад. Что уж теперь начинать смущаться?

Нортон криво усмехнулся, но в целом смотрел на меня, кажется, почти одобрительно. Впрочем, я не могла бы сказать этого с уверенностью. Мне было трудно читать по его лицу. В его глазах таилось выражение какой-то грусти, может быть, даже тоски или разочарования, своеобразным образом преломлявшее все прочие эмоции.

– Я могу видеть виконта Телбриджа? – спросил Нортон.

Я мешкала с ответом, силясь понять, что правильнее сделать: позвать Дамиана или сказать: «Какого-такого Телбриджа?»

– Проходите, – сказала я наконец, посторонившись.

Нортон прошел и снова остановился на пороге, но уже с внутренней стороны.

– А вы?..

В его глазах сквозил вопрос.

– Виконтесса Телбридж, – с вызовом представилась я.

Нортон понимающе покивал.

– Очень приятно.

Я обернулась, услышав шаги спускающегося по лестнице Дамиана. Должно быть, его внимание тоже привлек стук в дверь.

– Дамиан, к тебе пришли! – громко сказала я, снова поворачиваясь к Нортону.